ФЕДОР КРЮКОВ – «ТИХИЙ ДОН»

Материалы к параллельному словарю диалектизмов,

речевых клише и авторских тропов

.У.

***УБАЮКИВАЮЩИЙ, ПОКАЧИВАЮЩИЙ ВАГОН (и перестук колес)

(добавлено СР)

Ф. Крюков «Спутники»:

«Мягко вздрагивал вагон, покачивал, убаюкивал. А кто-то таинственный и неугомонный стучал внизу, под полом. Четко, уверенной, опытной рукой, через ровные промежутки, отбивал обрывистый такт, и была какая-то угрюмая жалоба в этом стуке: труд-но... труд-но...» (РБ, 1911, № 6. С. 76).

ТД, ч. 3, гл. 21:

«Вагон мягко покачивает, перестук колес убаюкивающее сонлив, от фонаря до половины лавки желтая вязь света. Так хорошо вытянуться во весь рост и лежать разутым, дав волю ногам, две недели парившимся в сапогах, не чувствовать за собой никаких обязанностей, знать, что жизни твоей не грозит опасность и смерть так далека. Особенно приятно вслушиваться в разнобоистый говор колес: ведь с каждым оборотом, с каждым рывком паровоза – все дальше фронт».

УВАЛ

в ДС нет

«Борона запрыгала по комьям, по сизо-черным увалам» («Весна-красна»). В ТД несколько раз в 1 и 2 книгах.

По НКРЯ: «С внешним миром прииск соединялся извилистой узкой дорогой, которая желтой змейкой взбегала мимо приисковой конторы на крутой увал и сейчас же терялась в смешанном лесу из елей, сосен и пихт» [Д. Н. Мамин-Сибиряк. Золотуха (1883)].

УВЕРТЛИВЫЙ (обыватель/петли слов)

«Обыватель труслив, лукав и увертлив» («В углу». 1918). – «Долго и непонятно говорил старик Грязнов, ходил вокруг да около, кидал увертливые, лисьи петли слов, видимо боясь проговориться» (ТД: 6, XIV, 181). Последнее – про конец 1918 и начало 1919 года.

УВЕСТЬ (ОТ ГРЕХА) И СТРЕЛЬБА

«– Увесть увел, да не усмотрел я за ним, – говорил он, вздыхая, – все этот алкоголь проклятый... Кабы не напились мы тогда да не стал бы Малафей для форсу стрелять из левольверта, гулял бы он теперь на свободе...» («В родных местах»). – «Я так и залилась слезьми... Подбегла, прошу их, деда хватаю, хочу увесть от греха, а он как глянул на жеребеночка – бороденка на нем затряслась, побелел весь, как стена, и говорит: “Ежели так, то стреляй и меня, сучий сын!” Кинулся к ним, вцепился, седлать не дает. Ну, они осерчали и порешили его вгорячах. От ума я отошла, как они в него стрёльнули...» (ТД: 7, VI, 50).

УГРЕБАТЬСЯ . См. ОГРЕБАТЬСЯ/УГРЕБАТЬСЯ

****УДИ-ВИ-ТЕЛЬ-НО!

«– Уди-ви-тель-но! Откуда это вдруг такая непонятливость? Кажется, достаточно ясно. Если меня не обманывает мое разумение, я предложение Ивана Васильича понимаю так: оттиснуть на мраморной доске это драгоценное для нас извещение его превосходительства...» («Спутники»). – «– За каким же чертом вы добровольно отправились на фронт и даже выслужились до офицерского чина? Как это совместить с вашими воззрениями? Уди-ви-тель-но! Человек против войны... хе-хе... против уничтожения своих этих... классовых братьев – и вдруг... хорунжий!» (ТД: 4, I, 12).

В НКРЯ такая графика не встречается.

*УЖАК

Ужа’к; ужа’ка (ДС) – Зооморфный мифологический персонаж, обитающий во дворе дома и выполняющий патронажные функции по отношению к семье. Ужак ф каждая дваре жыветь, и иво нильзя убивать, а то нищастя будить чи умреть хто, чи скатина забалеить. Мифологический персонаж Ужака – эта хазяйкя ва дваре, ана пат парогам жывёть, никаво ни трогаить, и йиё трогать нильзя.

Ужак (Ушаков) – разновидность ужа, т. наз. обыкновенный уж.

«– Ужак лягушек ловит, ишь! – сказал уже сонным голосом Белоус» («Гулебщики»). – «– Пособить мы Мелехову пособим. Лишние люди есть. Только одна думка спокою не дает, сволочь! Что, ежли начнут нажимать на нас со всех сторон, тогда куда деваться? Собьют нас в кучу, и очутимся мы на ужачином положении, вроде как ужаки в половодье где-нибудь на островке. – Ужаки плавать умеют, а нам и плавать некуда! – хохотнул Богатырев» (ТД: 6, XXXVIII, 247).

Других примеров в ТД нет, а у Крюкова не найдено.

По НКРЯ единственный случай: «– Прямо как ужака на вилах…» [Евгений Лукин. Катали мы ваше солнце (1997).

От блогера tervb: «– Наталья Егоровна ужаков боится; они вон у нас заползают в рабочую избу. (Н. В. Успенский. Письмоводитель. 1861 /?/).

УЗКАЯ ФИГУРА

«Из тарантаса, полы офицерской шинели подбирая, высокий, узенький – в папахе каракулевой – слез. Повернулся к старухе лицом иззябшим. – Мишенька!.. Сыночек!» [М. А. Шолохов. Коловерть (1925)].

Это о появлении героя рассказа – предателя, палача и оцеубийцы.

Зеев Бар-Селла приходит к заключению о том, что «Коловерть» – эхо ТД[1]. Добавим  к этому выводу и некоторые свои соображения. Впрочем, обойдемся без комментариев, ограничившись одним только рядом параллелей:

«Солдатик шагал, как спутанная лошадь, частыми, мелкими, неспорыми шажками, весь подавшись вперед корпусом. Услышав голос, быстро повернулся, словно испугался. Остановился, лег локтем на винтовку, и была глубокая усталость в его склоненной к ружью невзрачной фигурке с узкой спиной, напоминавшей обломок старого обруча» («Четверо». 1916). – Владимир Мохов, гимназист пятого класса, узкий, болезненно-желтый паренек, шел по мельничному двору» (ТД: 2, I, 116). Однако у Крюкова эпитет нейтрален, а в ТД это характеристика юного доносчика.

Еще: «– Как ваша вчерашняя охота? – спросил сын у старика и опустил на коврик узкие волосатые ступни» (ТД: 2, XI, 177).

И о большевиках: «Слесарь остреньким взглядом узко сведенных глаз бегал по Федоту, шагавшему рядом с повозкой, курил легкий табак из костяного с колечками мундштука и часто улыбался; но косая поперечная морщина, рубцевавшая белый покатый лоб, двигалась медленно и тяжело, словно изнутри толкаемая ходом каких-то скрытых мыслей» (ТД: 2, IV, 138); «…но в момент этот от машинной скорыми шагами подошел, никем раньше не примеченный, незнакомый, в черной шляпе человек; строгая толпу лезвиями узко сведенных остреньких глаз, поднял руку» (ТД: 2, V, 144); «Штокман узко сведенными глазами скользнул по беленькому клочку бумаги…» (ТД: 3, I, 146); «Валет, поспешая за его крупным шагом, перебивал на рысь, снизу вверх засматривал Ивану Алексеевичу в глаза, и взгляд его узко посаженных злых глазок был небывало мягок, влажен» (ТД: 4, III, 30); «– Ты что рот раззявил! Офицерство свое кажешь? Не ори! Плевать мне на тебя! – выкрикнул Валет. Ежиная мордочка его побелела от злости, остро и дичало зашныряли узко сведенные злые глазенки, даже дымчатая шерсть на ней как будто зашевелилась» (ТД: 5, XXII, 333); «– Небось поседеешь, – трудно вздыхает Подтелков; вытирая пот на узком лбу, повторяет: – Небось, поседеешь от такой приятности...» (ТД: 5, XXX, 389); «Постаревший Штокман смотре на него из-под нелепого красного верха казачьего треуха; его узко сведенные глаза, не узнавая, глядели на Ивана Алексеевича…» (ТД: 6, XXII, 169–170); «Штокман провел узко сведенными глазами по притихшей красноармейской толпе и заметил невдалеке от себя командира полка Вороновского» (ТД: 6, XLIX, 323).

По НКРЯ наиболее близкий по времени пример: «Репортер покровительственно похлопал Семена Васильевича по узенькой, гладко обтянутой спине…» [Л. Н. Андреев. Оригинальный человек (1904)]. Однако эпите здесь лишен какой-либо отрицательной окраски (как и в рассказе Крюкова «Четверо»). Поэтому вышеприведенный ряд может восходить к фразе Герцена «Встречались люди, у которых сначала был какой-то зародыш души человеческой, какая-то возможность, – но они крепко заснули в жалкой, узенькой жизни» [А. И. Герцен. Записки одного молодого человека (1840)] и к портрету Малюты Скуратова (кисти А. К. Толстого): «Царевич Иоанн пил много, ел мало, молчал, слушал и вдруг перебивал говорящего нескромною или обидною шуткой. Более всех доставалось от него Малюте Скуратову, хотя Григорий Лукьянович не похож был на человека, способного сносить насмешки. Наружность его вселяла ужас в самых неробких. Лоб его был низок и сжат, волосы начинались почти над бровями; скулы и челюсти, напротив, были несоразмерно развиты, череп, спереди узкий, переходил без всякой постепенности в какой-то широкий котел к затылку, а за ушами были такие выпуклости, что уши казались впалыми. Глаза неопределенного цвета не смотрели ни на кого прямо, но страшно делалось тому, кто нечаянно встречал их тусклый взгляд. Казалось, никакое великодушное чувство, никакая мысль, выходящая из круга животных побуждений, не могла проникнуть в этот узкий мозг, покрытый толстым черепом и густою щетиной. В выражении этого лица было что-то неумолимое и безнадежное» [А. К. Толстой. Князь Серебряный (1842–1862)];

«Он был плотно сложен и небольшого роста; лицо его не поражало с первого взгляда ни чрезмерною глупостью, ни чем-либо особенно порочным или злым; но, вглядевшись в него пристальнее, нельзя было не изумиться той подавляющей ограниченности, той равнодушной ко всему пошлости, о которых свидетельствовали и узкий, покатый лоб, окаймленный коротко обстриженными, но густыми и черными волосами, и потупленные маленькие глаза, в которых светилось что-то хитрое, но как бы недоконченное, недодуманное, и наконец, вся его фигура, несколько сутуловатая, с одною рукою, отделенною от туловища в виде размышления, и другою, постоянно засунутою в застегнутый сюртук» [М. Е. Салтыков-Щедрин. Губернские очерки (1856–1857)];

«Лука Благоприобретов хотя и был человек узкий, односторонний, но в высшей степени своеобразно честный. Это был по природе своей фанатик, и не будь он “новым человеком”, то наверное был бы самым суровым отшельником монахом. Других исходов для него не существовало бы. Он и теперь вел жизнь самую суровую, исполненную всяческих, и вольных и невольных, лишений» [В. В. Крестовский. Панургово стадо (Ч. 3–4) (1869)];

«Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете? ..Узкий, знаете, серый, светлый…» [Л. Н. Толстой. Война и мир. Том второй (1867–1869)];

«Таить в себе злое чувство против обыкновенных людей за то, что они не герои, может только узкий или озлобленный человек» [А. П. Чехов. Скучная история (1889)];

«Войницкий. Узкий человек. Всем позволительно говорить глупости, но я не люблю, когда их говорят с пафосом» [А. П. Чехов. Леший (1888)];

«Иван Захарыч только что собрался умываться, что делал всегда один, без помощи прислуги. Он стоял посредине обширного кабинета, с альковом, и расстегивал свою дорожную куртку зеленого сукна с бронзовыми пуговицами. Роста он был очень большого, вершков десяти с лишком, худощавый, узкий в плечах, с очень маленькой круглой головой, белокурый. Мелкие черты завялого лица не шли к такому росту. Он носил жидкие усики и брил бороду. Рот с плохими зубами ущемлялся в постоянную кисловатую усмешку» [П. Д. Боборыкин. Василий Теркин (1892)];

 «Вы, я говорю, живете уверенно… хотя вы не узкий человек…» [Максим Горький. Мужик (1899)];

 «Узкий загаженный лоб, почти голый череп и подбородок, на котором торчали кустики грязных, пыльных волос…» [Ф. Д. Крюков. К источнику исцелений // «Русское Богатство», 1904];

«Двое рослых преображенцев, со шпагами наголо, ввели царевича, как арестанта. Без парика и без шпаги, в простом черном платье, бледный, но спокойный и как будто задумчивый, он шел, не спеша, опустив голову. Подойдя к трону и увидев отца, улыбнулся тихою улыбкою, напоминавшею деда, царя Алексея Тишайшего. Длинный, узкий в плечах, с узким лицом, обрамленным жидкими косицами прямых, гладких волос, похожий не то на сельского дьячка, не то на иконописного Алексея человека Божьего, среди всех этих новых петербургских лиц казался он далеким, чуждым всему, как бы выходцем иного мира, призраком старой Москвы» [Д. С. Мережковский. Петр и Алексей (1905)];

«В минуту общего смеха  на  пороге  подземелья  появился  высокий  и  узкий, похожий на фабричную трубу, детина в  длинном  летнем  пальто,  надетом  поверх синей  блузы.  Лицо  у  него  было  маленькое,  с  жидкими,  бесцветными  усами и с  глубоко  сидящими  в  орбитах  угрюмыми  и  вместе  добродушными  глазами, смотревшими из-под низкого, узкого лба» [Скиталец (С. Г. Петров). Огарки (1906)];

«Был следователь, допрашивал всех, и меня в том числе. Это – господин с проседью, в очках, такой узкий, что похож на собственную тень. К каждой фразе прибавляет “тэк-с”. Мне показалось, что он в убийстве подозревает меня…» [В. Я. Брюсов. Последние страницы из дневника женщины (1910)] .

****УЗКИЙ УСЫНОК

ДС: усынок – 1. Узкая длинная заводь. 2. Продолговатый песчаный островок. 3. Мыс между двумя сливающимися реками.

«В одной руке у нас озеро или затон, с другого боку – река Медведица. Место узкое, усынок, думаем, – застава тут не должна быть. Крадемся этим усынком, к каждому шороху прислушиваемся…» («В гостях у товарища Миронова»). – «За станицей он вброд переехал узкий усынок озера, рукавом отходившего от Дона и тянувшегося до конца станицы, поскакал лесом» (ТД: 6, LXI, 404).

 В НКРЯ усынок только в примерах из Крюкова и Шолохова.

**УЙТИТЬ НЕ ПРИШЛОСЬ

«–…Однако уйтить не пришлось…» («В гостях у товарища Миронова») – «–…все одно уйтить вам не придется» (ТД: 4, XXI , 189).

«– Иначе сказать, соху-матушку... И надоела она, уйтить бы в город – место оказывалось, – ну... привык, как кобель к обрывку...» («Мельком». 1914). В ТД «уйтить» 5 раз.

**УКАТАЛИ ГОРКИ…

 «– Ну да, конечно! Потому что сказали?.. А то и я, брат, совсем старый стал... Укатали горки Ефимку*...» («В родных местах»). – «– Был! Был твердым, а теперь помяли!.. Укатали сивку!..» (ТД: 4, III, 31); «Он сошел с крыльца, испуганно прижимая к левой стороне груди ладонь, подумал: «Видно, укатали сивку крутые горки...» (ТД: 7, XVII, 173).

По НКРЯ: «Так здесь и моя денежка не щербата: укатали бурку крутые горки!» [И. Н. Скобелев. Рассказы русского инвалида (1838–1844)]; «Что, брат, видно, укатали сивку крутые горки?» [А. Н. Островский. Доходное место (1857)].

*Ефим – имя главного героя.

****УЛЕШ

У’ле’ж [у’лиш; уле’ш] (ДС) – луговой пай (Каргинская, Вешенская, Еланская, Боковская).

«Кроме проверки луговых паев, раздела луга “на улеши” и некоторых продаж с аукциона…» («На Тихом Дону»). – «– И чего там мудреного? Разбили на улеши, вот как мы траву, и дели!» (ТД: 3, I, 243) и еще три случая в 1 кн.

В НКРЯ улеж вообще не зафиксирован, а на улеши только в ТД. И, соответственно, у Крюкова. (Ошибка-ослышка Крюкова?)

*УЛИЧКА

улочка, маленькая, неширокая улица

В ДС только в значении ‘скамья около дома’, что естественно для вторичного осмысления (как следствие просьбы «Выйдь на уличку!»).

«Прошли узкой деревенской уличкой» («Мельком». 1914). Кроме того уличка в рассказах «Мать»,  «Ползком», дважды в «Новым строем», дважды в «Свежо предание») У Крюкова только «уличка» в значении ‘улочка’. 8 раз в ТД, и только в том же значении.

В ТД слова «улочка» нет, у Крюкова тоже, кроме одного случая, видимо, объяснимого редакторской правкой: «кривые улочки хуторка» («Из дневника учителя Васюхина»).

По НКРЯ ранний пример: «По тот и другой бок Гремякова Верха было всего только по одной уличке. Обе эти улицы были немощеные…» [Н. С. Лесков. Чающие движения воды (1867)].

УЛЮЛЮКАТЬ. См. ЗАУЛЮЛЮКАТЬ

УМИРАЮЩАЯ/ВЯНУЩАЯ ЗАРЯ

«Перед глазами на фоне умирающей зари…» («Мельком». 1914). – «вечерами, когда вянут зори» (ТД: 1, I, 10).

***УПЕРЕТЬСЯ (ИЛИ ОСТАНОВИТЬ) УПРЕКАЮЩИМ ВЗГЛЯДОМ

«Муравин победоносно, упрекающим взглядом упирается в лицо Лактиону» («Будни». 1911). – «Его остановил упрекающим взглядом другой, помоложе» (ТД: 5, X, 242).

Замечено ММ.

В ТД этот эпитет употреблен один раз. Однажды встречается и эпитет «укоряющий», но он относится не ко взгляду, а к «замечаниям». В прозе Крюкова определение «укоряющий – не редкость, но прилагается оно к «тону» («Мечты»), «выражению лица» («Шквал»), кручению головы (Там же), речевым периодам («Новые дни»), «голосу» («Офицерша»), но, как и в ТД, никогда не связывается со словом «взгляд».

«Упрекающий взгляд» – вербальный маркер прозы Крюкова на протяжении пяти лет (1909–1914): «Доктор упрекающим взглядом посмотрел на о. Евлампия» («Шквал». 1909); «Старый рыбалка поглядел издали упрекающим, обличительным взглядом им в спины и плюнул» («На речке лазоревой». 1911); «– Варвара Ларионовна! – спохватился вдруг подхорунжий Юлюхин и упрекающим взглядом поглядел на жену» («Офицерша». 1912); «Он поднял плечи и жалобно упрекающим взглядом посмотрел на нас» («Мельком». 1913); «Максим Семеныч усмехнулся, а Васька глядел на него грустно-упрекающим, стеклянным взглядом невинно-обиженного человека» («Тишь». 1914); «Мордальон поглядел на него упрекающим взглядом, потер голову ладонью» (Там же).

При этом, хотя в прозе Крюкова взор может быть иронический, изумленный, скорбный, трепетный, безумный, вопрошающим, детским, напряженным, светящимся, печальным, ожидающим, «застланный почтительностью», затуманенным, пристальным, победоносным, любопытствующим, посторонним, наполненным слезами, изумленным, тоскующим, мысленным, а в ТД мутным, мысленным, милостивым, выжидающим, невидящим, материнским, затуманенным, ни разу мы не встречаем «упрекающего взора». Для Крюкова «взгляд» – это внешнее проявляение внутренней психической силы, в «взор» – окно во внутренний мира. По Крюкову, упрекающий взгляд может, уперевшись в человека, его останавливать, а взор – нет. Взгляд экстравертен, а взор всегда чуть рассеян, по самой своей природе он – интроверт. Так и в ТД.

По НКРЯ: только «упрекающим… голосом» и «упрекающий голос» [Максим Горький. Мать (1906)]; и единственный случай: «упираясь неподвижным взглядом в первый попавшийся предмет» [М. П. Арцыбашев. Миллионы (1912)].

У Крюкова «взглядом упирается», вероятно, развито из «…шагал вперед как солдат и держал глаза впереди себя, упираясь, тогда как вернее было ему смотреть налево, где в публике сидят дамы…» [Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы (1880)].

УПОКОЙНЫЙ – УПОКОЙНИК

«…упокойный Жеребцов Михаил Ильич» («Первые выборы»). – «– Беда у нас... Пантелей Прокофич уж упокойник, – тихо ответил Бесхлебнов…» (ТД: 7, XXVII, 273).

По НКРЯ: «Дьячок был твой дедушка-то упокойник, царство ему небесное!» [А. И. Левитов. Бабушка Маслиха (1864)].

УРЕЗАТЬ

врезать (украинизм);

в ДС нет

«…как урежет нагайкой» («Шаг на месте»). – «– Петро зараз казачка’ урежет, гляди» (ТД: 1, XXIII, 108 – о танце).

По НКРЯ раннее: «…я его по затылку урезал, так что он крякнул и в снег носом чкнулся, – здоровый я тогда был, рука тяжелая; я с двумя управился…» [А. П. Чехов. Жена (1892)].

УСМИРИТЕЛИ

«–…Уж на что у нас глухо, но и мы, усмирители, протираем глаза, собираемся сказать какое-то слово...» («Шаг на месте»). – «– Все, кто с нами, – это люди, отстаивающие силой оружия свои старые привилегии, усмиряющие взбунтовавшийся народ. В числе этих усмирителей и мы с тобой» (ТД: 7, X, 90).

Более в ТД это слово не встречается.

***УСЫ С ПОДУСНИКАМИ И СИЗОЕ ЛИЦО/НОС

Подусники – волосы, составляющие по углам губ продолжение усов. Длинные тонкие усы, с подусниками, опущенные вниз, по-казацки (Ушаков).

 «…шарообразный Миловидов с толстыми рыжими усами с подусниками и сизым носом» («Неопалимая Купина»). – «…сизея от смеха и шевеля усами и подусниками» (ТД: 2, XIV, 186).

УТИРАЛЬНИК

плат, полотенце

«На Тихом Дону» – (ТД: 3, XVI, 355).

УЧИТЕЛЬ, ЧЕЛОВЕК ТОЩИЙ

(добавлено СР)

 «Вон выходит на крыльцо Иван Самойлыч, учитель, в старой форменной фуражке с полинявшим околышем и в ватном сером пиджаке. Как и полагается сельскому учителю – человек вида тощего, поджарого и покорного судьбе...» (Ф. Крюков. «В глубине». Гл. 1).

«У Сергея Платоновича по вечерам собиралась [вся] хуторская интеллигенция: [приходил] Боярышкин – студент Московского политехникума, [псаломщик Константин Руфович,] учитель [по фамилии] Баланда – [человек] тощий, снедаемый огромным самолюбием и туберкулезом...» (ТД: рукопись, ч. 2, 1-я ред. С. 5).

***УЩЕРБЛЕННЫЙ МЕСЯЦ

О рыбалке:

«И тихо текла под эти звуки, вместе с тихою ночью, звездами и ущербленным месяцем, прочно налаженная жизнь, погруженная в крепкий сон труда и усталости» («Отец Нелид». 1913). – «В просвет, с крохотного клочка августовского неба, зеленым раскосым оком глядел ущербленный, омытый вчерашним дождем, месяц» (ТД: 4, XVII, 172); // «…сквозь запушенное изморозью стекло был виден зеленый искрящийся круг ущербленного месяца» (ТД: 8, VI, 373); см. об этом примере в статье: ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ ЛУНЫ (МЕСЯЦА) и пр.

По НКРЯ наиболее ранний пример: «Свет месяца, ущербленного черными верхушками леса, был странно неподвижен и призрачен» [М. П. Арцыбашев. Санин (1902)], но здесь речь о том, что часть диска закрыа вершинами деревьев.